переводчик Александр Богдановский
Издательство "Эксмо", 2005 г.,
|
Роман "Золото короля" – четвертый из серии о
Капитане Алатристе.
Посмотрим, как смотрится его перевод на фоне предыдущих.
Оглавление
1. Перевод одной цитаты
2. Опять Пушкин в XVII веке
3. Дворяне из подворотни и полицейские в стремном городе Севилье
4. Снова реалиях
5. Камни преткновения
6. Приветы от писателя и от переводчика
7. Особенности оплаты труда головорезов
8. Это выражение такое
9. Слова, слова, слова
10. Хрупкое стекло
11. Каламбур некстати
12. Этого нам только не хватало
1. Перевод одной цитаты
Роман начинается с цитаты из некой книги,
которая выглядит как эпиграф ко всему роману. Так что ее точный перевод особенно важен.
Pérez-Reverte:
«Ya estamos muy
abatidos, porque los que nos han de honrar nos desfavorecen. El solo nombre de
español, que en otro tiempo peleaba y con la reputación temblaba
de él todo el mundo, ya por nuestros pecados lo tenemos casi perdido...»
Перевод Богдановского:
"...пребываем ныне в полнейшем упадке и те, кто прежде чтил нас, теперь нами пренебрегают.
Самое имя "испанец", некогда приводившее в трепет весь мир, ныне по грехам нашим нами утрачено..."
Какова
главная мысль этой цитаты в переводе Богдановского? Лично мне показалось, что это то, что Испания
пришла в упадок и враги испанцев теперь не очень ее боятся и не очень уважают.
Но если
посмотреть в оригинал, то выясняется, что это не совсем так. Здесь присутствует
и кое-что другое – и весьма важное
для этой книги. И Богдановский
это, как мне кажется, упустил, потому что кое-что неправильно понял и перевел.
В цитате сказано: "...los que nos han de honrar nos desfavorecen."
Богдановский переводит это как: "...те, кто прежде чтил нас, теперь
нами пренебрегают."
Но в
оригинале, во-первых, настоящее время, а, во-вторых, есть долженствование: "los que nos han de honrar" – это не "те, кто прежде нас чтили ", а "те, кто должны нас чтить".
У Богдановского
это долженствование пропало. У него получается, что "раньше враги (?) испанцев чтили, а теперь ими пренебрегают". А
на самом деле "кто-то должен нас
чтить, но пренебрегает нами". Но кто же это "те, кто должны были чтить" этих "нас" в цитате? И о каких "грехах" идет речь?
Конечно, по
вырванной из контекста цитате это трудно понять, но ведь можно же и
первоисточник посмотреть. Богдановский им пренебрег, я же его нашел и посмотрел. Тем
более, что первоисточник оказался довольно интересным.
Это роман «Жизнеописание Гусмáна де Альфарáче, наблюдателя жизни человеческой» (
исп. La vida de Guzmán
de Alfarache, atalaya de la
vida humana) –
плутовской
роман в двух томах испанского писателя
Матео Алемана. Первая часть была
опубликована в 1599 году, вторая в 1604. Роман имел такой успех, что первая часть его немедленно была перепечатана в трёх
разных местах, а в следующие шесть лет выдержала 26 изданий в количестве 50 000
экземпляров и переведена на
французский и
итальянский
языки. По количеству переизданий в первые годы он
даже превзошел "Дон Кихота"
Сервантеса.
Так в каком
контексте в романе говорится то, что Перес-Реверте цитирует в самом начале своего романа, отводя
этой цитате по сути роль эпиграфа?
Не буду морочить голову испанским текстом и приведу лишь
цитату из русского перевода романа (на русский язык роман был
переведён Е. Лысенко – 1-я часть и Н. Поляк
– 2-я часть; Алеман М.
"Гусман
де Альфараче". Роман в двух частях.
М. : ГИХЛ, 1963).
В главе IX книги второй говорится:
"Мы беседовали довольно долго. И правду
сказать, немало толковали о том, что храбрым людям нынче не дают ходу и армия
пришла в упадок, что за воинские подвиги награждают скупо, что придворные ради
своей выгоды докладывают о них ложно, что все идет вкривь и вкось, ибо всяк
помышляет не об успехе дела, а о собственном преуспеянии.... Мы и так унижены паче меры, ибо те, кто
должен нас чтить, отнюдь не благоволят к нашему брату ... Да просветит
господь и наставит тех, кто повинен в наших бедствиях и чинит зло своему королю,
вере, родине и самим себе. Время, сеньор дон Хуан, подтвердит истинность моих
слов и раскроет перед всеми огромный урон, наносимый алчностью царедворцев. От
нее рождается ненависть, от ненависти – зависть, от зависти – распри,
от распрей – беспорядки. Судите сами, чем все это может кончиться."
То есть
здесь говорится об испанской армии и об испанских вельможах, которые не ценят
своих солдат (и никогда не ценили – то, что чтили раньше – выдумка Богдановского),
относятся к ним пренебрежительно. И из-за этого
армия пришла в упадок, а славное
некогда слово "испанец"
потеряло свою славу.
Эта же мысль красной нитью проходит и через весь роман Переса-Реверте. Капитан Алатристе
со товарищами после долгих лет службы прибывают в Испанию. И обнаруживают, что их тут никто не ждет.
Раненые – а многие и
покалеченные – люди оказались никому не нужными и, по сути,
нищими. Многие вынуждены были заниматься разбоем. Да и в действующей армии
отношение к солдатам было наплевательское.
То есть, как
мне кажется, в цитате две мысли: во-первых, что правители Испании
наплевательски относятся к тем, кто своим здоровьем завоевывал им славу и
богатство, и кого они должны были бы
чтить, и, во-вторых, что в результате (в том числе и такого отношения к
своей армии) Испания утратила свою мощь и
уважение в мире.
Так что, мне
кажется, надо было просто найти цитируемый источник и взять перевод из
существующего издания (или уж правильно перевести цитату).
Эта цитата в
существующем издании выглядит так:
"Мы и так унижены паче меры, ибо те, кто
должен нас чтить, отнюдь не благоволят к нашему брату. Одно слово «испанец»
некогда покоряло страны и повергало в трепет весь мир, а ныне, за грехи наши,
слава его почти совсем утрачена."
2. Опять Пушкин в XVII веке
Иногда Богдановский
повторяется.
Вот например:
"Reconocí en una mesa a Ginesillo el
Lindo, que iba sin guitarra pero con una espada enorme al cinto, y a
Guzmán Ramírez, los dos con
el chapeo hundido hasta las orejas y las capas terciadas al hombro
cubriéndoles media cara..."
Перевод Богдановского:
"...за столом
по соседству я увидел Хинесильо-Красавчика без
гитары, зато с длиннющей шпагой у пояса, и Гусмана Родригеса
– оба сидели, как сказал поэт, «усы
плащом прикрыв, а брови – шляпой»
Надо
сказать, что цитата «усы плащом прикрыв,
а брови – шляпой» довольно точно и кратко отражает описание в
оригинале. Хотя там это выглядит немного подробнее и многословнее: "con el chapeo hundido hasta las orejas y las capas terciadas al hombro cubriéndoles media cara", что можно перевести как "в натянутых на уши шляпах и в накидках,
переброшенных через плечо и наполовину скрывавших лица". В переводе
получилось даже лучше, чем в оригинале. Кратко и выразительно, как и
свойственно поэзии. Но какого же поэта цитирует Александр Сергеевич Богдановский (при том, что в оригинале никакой цитаты
нет)? Лопе де Вега, Франциско де Кеведо...? Я думаю, все уже узнали не
менее знаменитого Александра Сергеевича
– Пушкина.
Ну а те, кто
уже читал предыдущие разборы, вспомнят что эту самую цитату Богдановский уже использовал
в переводе первого романа серии Капитан Алатристе. Как я уже писал, использовать цитату из русского поэта XIX века в
тексте об Испании XVII века не совсем корректно (см. п. 3 Разбора перевода романа "Капитан Алатристе").
Да и вообще, повторяться как-то не очень хорошо.
3. "Дворяне из подворотни" и "полицейские"
в "стремном" городе Севилье
3.1
Дон Артуро пишет о Севилье XVII века:
"en aquella ciudad rica y turbulenta", а о части ее обитателей "gentilhombres de fortuna,
hidalgos de rapiña y caballeros que vivían del milagro sin
cuidado de abril ni recelo de mayo".
Перевод Богдановского:
1) "en aquella ciudad rica y turbulenta" – "в сем богатом и, я бы сказал, стрёмном городе".
Можно ли "ciudad turbulenta" перевести как "стремный город"?
Давайте посмотрим, что такое "ciudad turbulenta". Это шумный, беспокойный, бурлящий жизнью город, где не особо
соблюдаются установленные правила, и который от этого еще и опасен. В общем,
"турбулентный".
А что же "стремный"? Считается, что в современный русский язык
прилагательное «стремный»
пришло из воровского жаргона, сформировавшегося в конце XIX столетия. Многим
знакомо выражение «стоять на стреме».
Так говорят о сообщнике грабителей, который следит, нет ли опасности, когда
товарищи идут на дело. Если, к примеру, во время грабежа появлялись посторонние
или полиция, сообщник кричал: «Стрема!»,
что означало: «Берегитесь!» В наше
время слово «стремный»
обрело значения: «пугающий», «опасный», «рискованный», … Под этим понимается все, что связано с опасностью,
вызывает опасения. К примеру: «Дело-то
выгодное, но больно уж стремное…».
В общем значения довольно близкие, за исключением того,
что в переводе, в отличие от оригинала, использован жаргонизм. И еще на мой
взгляд "стремный"
очень уж с современным сленгом связан. Все-таки в романе это пишет испанец из XVII века. В общем, я бы предпочел что-то другое, например: "Севилья – лихой город".
Но это, конечно, вкусовщина.
2) "gentilhombres de fortuna, hidalgos de rapiña y caballeros que vivían del milagro sin cuidado de abril ni recelo de mayo" – "джентльмены удачи,
рыцари плаща и кинжала, дворяне из подворотни, согласно поговорке, жившие «об
апреле не заботясь да и мая не боясь»".
Здесь мне не нравятся "дворяне из подворотни". Вот уж чего в Севилье не было – так это
подворотен. Видимо, это Богдановскому
Ленинград-Петербург навеял. Можно
было бы вместо этого "идальго с
большой дороги" вставить, мне кажется.
При переводе всегда надо помнить, кто эти слова в
оригинале пишет или произносит? Естественны ли они для него? Вот Николай Любимов в своей книге пишет:
"Сергеев-Ценский говорил
мне: "Я не допускаю в речи моих
героев ничего такого, чего бы они не могли сказать по своему происхождению,
положению в обществе, возрасту, по месту своего рождения и по месту своего
постоянного жительства."
(Николай Любимов "Перевод
– искусство", Москва «Советская Россия», 1982, стр. 75)
Мне кажется, это хорошее правило.
3.2
Вот, в
некотором роде, продолжение предыдущей темы.
Pérez-Reverte:
"Imaginen vuestras mercedes el cuadro, con todas aquellas bravas
piezas medio embozadas en el corral del Negro, resonándoles bajo la
capa, cada vez que se movían, el tintineo amenazador de dagas, pistolas
y espadas."
Перевод Богдановского:
"Вообразите
себе, господа, это изысканное общество,
с полным правом могущее называться «гоп-компания», этих молодцов,
закутанных в плащи, под которыми при малейшем движении брякала и звякала
смертоносная сталь."
"el cuadro" – это "компания"
(группа людей)
Богдановский тут иронизирует и
вставляет при описании этой компании такое противопоставление: "изысканное общество" – "гоп-компания".
Вообще-то, мне это кажется удачной находкой – это вполне
в духе оригинала. Но вот конкретно "гоп-компания"
мне не нравится по той же причине, что и предыдущие "стремный" и "подворотни".
Лучше что-нибудь более нейтральное, что-то вроде этого:
"Вообразите
себе, господа, это изысканное общество,
с полным правом могущее называться «бандой головорезов», этих молодцов,
закутанных в плащи, под которыми при малейшем движении брякала и звякала
смертоносная сталь."
По этому поводу вспомнилось еще одно высказывание самого
Александра Богдановского
по схожему поводу. В одном из интервью он как-то сказал примерно следующее: "Я не люблю, когда в переводе вместо Севильи получаются Мытищи."
Вот
эти "стремные гоп-компании из подворотен" мне
как раз условные Мытищи и напоминают.
3.3
Возможно, многим это
покажется мелочью, но меня такие вещи раздражают.
Pérez-Reverte:
"Era
cierto. La flota estaba a punto de llegar, el rey en persona honraba Sevilla, se
preparaban actos religiosos y celebraciones públicas, y sin embargo
apenas se veían alguaciles ni
corchetes por las calles. Los pocos que cruzamos iban todos en grupo, con
más hierro encima que una fundición vizcaína, armados
hasta los dientes y recelando de su sombra."
Перевод Богдановского:
"И в самом деле – флот должен прибыть с часу
на час, высочайшие особы почтили Севилью своим присутствием, готовились
благодарственные молебны и всяческие публичные увеселения, а полицейские
встречались нам лишь изредка, причем шли целыми отрядами, были до зубов
обвешаны оружием и шарахались, как говорится, от собственной тени.|"
Опять Богдановский переводит "alguaciles... corchetes"
("альгвазилы... стражники")
как "полицейские", и это
вызывает недоумение. Просто от того, что в то время никаких полицейских еще не было.
Да, в то время в Испании альгвазилы выполняли функции полицейских, но такой должности и такого слова для
подобной должности ("полицейский")
тогда еще не существовало.
"Полицейский" по-испански (как и "полиция") – "policía", и такое слово в то
время уже существовало, но означало оно совсем другое.
Согласно историческому словарю "Diccionario de Autoridades"(1737) у этого слова было три значения:
1) порядок, дисциплина и т. п.
2) воспитанность, вежливость,
учтивость, предупредительность и т.п.
3) опрятность, элегантность и т.
п.
Значения "сотрудник сил
правопорядка" это слово тогда еще не имело. И не удивительно, так как
полиция как таковая в Испании
появилась только в 1824 году по указу короля Фернандо VII.
Поэтому переводить "альгвазилов
и стражников" как "полицейские"
– это примерно то же самое,
что называть "солдатами"
или "полицейскими", скажем,
"стрельцов".
Мне кажется, надо было бы
так и перевести: "альгвазилы и
стражники".
4. Снова о реалиях
4.1 "Урки", но не те
С вашего позволения мне бы хотелось от "гопников" перейти к "уркам". Но не криминальным, а морским.
Pérez-Reverte:
"Fue
en ese viaje donde asistí a mi primer combate naval, cuando pasado el
canal entre Escocia y las Shetland, pocas leguas al oeste de una isla llamada
Foula, o Foul, negra e inhóspita como todas aquellas tierras de cielo
gris, dimos sobre una gran flotilla de esos pesqueros de arenque que los
holandeses llaman buizen,
escoltada por cuatro naves de guerra luteranas, entre ellas una urca grande y de buen porte."
Перевод Богдановского:
"Тогда-то
довелось и мне впервые принять участие в морском сражении: когда прошли
проливом между Шотландией и Шетландскими островами, то в нескольких милях к
востоку от одного острова, называвшегося Фула или
что-то в этом роде, черного и негостеприимного, как, впрочем, и все тамошние
края, что ежатся под серым небом, наткнулись мы на целую флотилию рыбачьих
шхун, вышедших на промысел под присмотром и доглядом четырех боевых кораблей,
из коих один оказался крупным
трехмачтовиком — не то корвет, не то бриг."
Здесь мы видим, что переводчик решил избежать упоминания
малоизвестного типа судна ("урка" – исп. "urca") и заменить его описанием через
хорошо известные типы судов. Но надо сказать, что делает он это не слишком
удачно.
Богдановский
"una urca grande y de buen porte", то есть "крупную урку большой грузоподъемности"
заменяет "крупным трехмачтовиком — не то корветом, не то бригом"
Но в Морском испанском словаре об "урке" в частности говорится:
"Lleva dos
palos, uno en el centro y otro á popa..."
("Diccionario marítino español", 1863)
То
есть : "Имеет две мачты –
одну в центре и другую на корме".
В интернете даже можно картинки посмотреть. Там видно,
что это двухмачтовое судно.
Кроме
того, среди названных переводчиком "трехмачтовиков"
один – а именно "бриг"
– является двухмачтовым судном.
"Бриг — двухмачтовое судно, с прямым парусным вооружением
фок-мачты и
грот-мачты, но с одним косым гафельным
парусом на гроте — грота-гаф-триселем." (Wikipedia)
Корвет – действительно, имел
три мачты.
"Корвет — В эпоху
парусного флота корветом называли трёхмачтовый
военный корабль
XVII—
XIX вв. с
прямым парусным вооружением. (Wikipedia)
Но,
мне кажется, эта "урка"
вообще мало походила на корвет или бриг. В словаре DRAE дается такое ее описание:
"Embarcación
grande, muy ancha por el centro, y que sirve para el transporte de granos y
otros géneros."
То
есть:
"Крупное судно, очень широкое
в середине, которое служит для перевозки сыпучих и прочих грузов."
В "Морском словаре" поясняется: "Sólo tiene una cubierta, y todo lo demás es bodega para cargar."
То есть:
"Имеет
только одну палубу, а все остальное пространство занимает трюм для груза."
То есть это типичное грузовое судно. Так что картинка
в переводе получилась не очень точная.
Не зря Александр
Сергеевич призывал: "Надо
соответствовать!" То есть учить матчасть.
4.2 Леганес? Не знаем
такого
Рассмотрим небольшой фрагмент.
Pérez-Reverte:
"–¿Cuál es su trabajo?
El poeta respondió en el mismo tono.
–Pues eso: contador. Experto en
llevar cuentas... Un sujeto que sabe
mucho de números, y de aranceles aduaneros, y cosas de ésas. Da
sopas con honda a Juan de Leganés."
Перевод Богдановского:
"— Что же у него за работа такая? —
вполголоса спросил Алатристе.
— Говорю вам: он — счетовод. Счета
сводит, а заодно — и счеты. Он, что называется, петрит в цифрах, равно как и в таможенных пошлинах и в прочей петрушке. С ним не
шути."
Здесь, конечно, сразу
бросаются в глаза два придуманных каламбура: "петрит"-"петрушка"
и "счета сводит, а заодно — и счеты", но это уже
привычная картина, и на смысл это не влияет. Таков стиль переводчика.
А вот перевод
последней фразы представляет интерес.
Pérez-Reverte:
"Da sopas con honda a Juan de Leganés."
Перевод Богдановского:
"С ним
не шути."
Видимо, это связывается с предшествующим каламбуром ("Счета сводит, а заодно — и счеты."). Но в оригинале никакого намека на какую-то угрозу нет. Есть
только оценка этого бухгалтера как крутого специалиста в своем деле. И ничего
более.
Здесь два
вопроса:
1) что означает
выражение "Dar sopas con honda a alguien"?
2) кто такой Juan de Leganés, которого Богдановский при переводе
выкинул.
На оба эти вопроса легко можно найти ответы, если заглянуть в словарь и поискать
в интернете. К сожалению, Богдановский и то и другое игнорирует (и не только в этом
случае, а вообще.)
Словарь DRAE подсказывает:
"dar sopas con honda alguien
o algo a otra persona o cosa
loc. verb.
coloq. Mostrar una superioridad abrumadora sobre ella."
То есть это разговорное
выражение, означающее "демонстрировать
свое превосходство над кем-то или чем-то".
Таким образом, упомянутый в рассматриваемом
фрагменте человек, выполняющий работу счетовода или, скорее, бухгалтера, хорошо
разбирается в вычислениях и даже превосходит в этом некоего Хуана из Леганеса.
Относительно Леганеса
нас просвещает интернет: это выдающийся испанский математик XVI века. В Испании было не так много выдающихся математиков, чтобы можно было пропустить
этого. Здесь даже можно посмотреть каким
его представляет современный скульптор (весьма своеобразно):
Juan de Leganés
(esculturayarte.com)
Таким образом, рассматриваемый фрагмент можно было бы перевести, например,
так:
Pérez-Reverte:
"–¿Cuál
es su trabajo?
El poeta respondió en
el mismo tono.
–Pues eso: contador. Experto en llevar cuentas... Un sujeto
que
sabe mucho de números, y de
aranceles aduaneros, y cosas de ésas. Da sopas con honda a Juan de Leganés."
Возможный вариант перевода:
"– Что
же у него за работа такая? – вполголоса
спросил Алатристе
– Говорю
вам: бухгалтер, – так же тихо
ответил поэт. – Мастак
сводить дебет с кредитом... Он на
этих числах, пошлинах и прочей арифметике
собаку съел. Хуана из Леганеса
за пояс заткнет."
5. Камни преткновения – единицы измерения
Судя по всему, перевод названий различных единиц
измерения иногда вызвал у переводчика непреодолимые сложности. Хотя их всего
ничего, не так уж сложно запомнить. И если уж их в переводе изменять, то
правильно пересчитывать одну в другую. А лучше, по-моему, просто оставлять как
есть, а в примечании давать их величину в привычных нам единицах. Но у Богдановского
свой подход.
5.1
В этом случае получилось более-менее правильно.
Pérez-Reverte:
"–¿Cuándo llegasteis?
–Hace seis días. Un lindo paseo de setenta y cinco leguas, voto
a Dios. Engrilletado en recua y a pinrel, cercado de guardias y pasando
frío... En Adamuz quisimos abrirnos aprovechando que llovía a
espuertas, pero la zarzamora nos madrugó, y aquí nos trajo. Nos
bajan el lunes al Puerto de Santa María."
Перевод Богдановского:
"– Давно ли?
– Завтра будет неделя.
Славная вышла прогулка — миль двести с
гаком пешочком, на руках – браслеты, на ногах — кандалы, по бокам – стража… Промерз до костей. В Адамусе
попытались было дать деру, благо дождь лил, как из ведра, да не вышло. Кукуем
покуда здесь, а в понедельник погонят нас в Пуэрто-де-Санта-Мария."
Итак, Александр Богдановский решил зачем-то заменить "лиги" "милями". Но при этом
необходимо производить пересчет. Посмотрим, что из этого получилось.
Для справки:
сухопутная лига = 5572,7 м, сухопутная миля = 1609,34 м; морская
лига = 5555,55 м, морская
миля = 1852 м.
Итак, здесь путешествуют по суше, значит берем сухопутную лигу (5572,7 м) и сухопутную
милю (1609,34 м). 75 лиг = 75 х 5,6 : 1,6 = 262,5 сухопутной мили. Ну что же, на "миль двести с
гаком" похоже, хотя ближе к
300
милям. Но мне кажется, что здесь считали по морским лигам и милям, тогда получается примерно 225 миль, то есть действительно "миль
двести с гаком".
5.2
Вот еще пример:
Pérez-Reverte:
"En cuanto al capitán Alatriste, estuvo
las doce leguas de viaje a lo suyo,
siempre sentado a popa junto al patrón, dormitando sólo durante
breves intervalos –cuando lo hacía cubría su rostro con el
sombrero, como en guardia para que no lo viesen dormido–, y sin apenas quitar
ojo a los hombres."
Перевод Богдановского:
"Ну а капитан шестьдесят с лишним
миль пути провел, не покидая своего места на корме, рядом со шкипером, не
спуская глаз с воинства, попавшего ему под начало, и задремывая лишь на краткое
время – он тогда закрывал лицо шляпой, словно не хотел, чтобы
его видели спящим."
12 лиг (doce leguas) = 66 км. Богдановский
пишет "шестьдесят с лишним миль".
Похоже, здесь он километры уже в мили не переводит. 60
морских миль (так как речь о морском путешествии) – это 111 км. Разница 45
км – довольно
большая, почти в два раза.
5.3
Дальше –
больше.
Pérez-Reverte:
"Entonces el marinero bajó la vela, y
el patrón llevó la barca hacia la orilla opuesta, buscando el
margen derecho de la anchísima corriente que se vertía legua y media más allá,
en el océano."
Перевод Богдановского:
"Это и был Санлукар-де-Баррамеда. Матрос убрал парус, шкипер повел наш
баркас к противоположному берегу широченной реки, милях в двадцати пяти отсюда впадавшей в океан."
1,5 лиги (legua y media) = 8,3 км. 25 миль
(как ни считай) = более 40 км.
Тут вообще непонятно, как Богдановский считал. Разница больше чем в пять раз.
5.4
Pérez-Reverte:
"Entre la ensenada de Bonanza y la punta de
Chipiona, donde el Guadalquivir abríase en el mar cosa de una legua la boca del río, era un bosque de
mástiles empavesados y velas de barcos, urcas, galeazas, carabelas,
naves pequeñas y grandes, embarcaciones oceánicas y costeras
fondeadas entre los bancos de arena o en movimiento por todas partes, y
prolongándose todavía el panorama por la costa hacia levante, en
dirección a Rota y a la bahía de Cádiz."
Перевод Богдановского:
"Между портом Бонанса
и мысом Чипиона, милях
в пяти от того места, где Гвадалквивир впадает в море, частым лесом
высились мачты каравелл, галеонов, шхун и прочих кораблей — крупных и мелких,
океанских и малого каботажа, стоявших на якоре или сновавших взад-вперед по
всей акватории, уходившей к востоку, в сторону Роты и гавани Кадиса."
1 лига (una legua) = 5,6 км. Видимо 5 км Богданоавский
приравнял к 5 милям, а это (для морских миль) примерно 9 км.
Можно сказать, что пересчет
получился, мягко говоря, не совсем точным.
5.5
У Переса-Реверте также встречаются
такие старинные испанские меры длины как "вара" (исп. "vara") и "локоть" (исп. "codo"). Богдановский заменяет
их более привычными "футами".
Для справки: футы
в Испании равнялись 27,8 см; вара
равнялась трем футам, то есть примерно 83,5 см, а локоть
— примерно 57, 4 см.
Вот приме с варами.
"Estábamos
a menos de veinte varas de la enorme
popa."
Богдановский переводит:
"От огромной кормы нас отделяло не больше двадцати футов."
Как мы видим,
Богдановский
здесь просто "вары" заменяет "футами", которые в 3 раза меньше.
Получается: 5,56 м вместо 16,7 м. Довольно существенная разница.
5.6
С "локтями" Богдановский поступает примерно так же.
Pérez-Reverte:
"La cubierta estaba a cinco o seis codos sobre nuestras cabezas."
Перевод Богдановского:
"До палубы было футов шесть с половиной."
6,5 футов — это примерно 1,8 м вместо примерно 3,4 м
(5
или 6 локтей). Вообще-то в романе это высота палубы корабля над уровнем
воды, на которую группе Капитана Алатристе надо было забраться.
В переводе Богдановского
начало штурма описывается так:
"Еще несколько
ударов веслами — и мы продвинулись к самому борту.... До палубы было футов шесть с половиной.
— Наверх! — прошептал капитан.
Теперь фонарь освещал ястребиный профиль,
густые усы. Позванивая шпагой и кинжалом у пояса, он, глядя вверх, полез по шторм-трапу. Я, не размышляя, последовал за ним, слыша, как
мои товарищи, уже не скрываясь, закидывают кошки, с глухим стуком ударяющиеся о
палубу и фальшборт. Не существовало уже ничего, кроме напряжения почти
болезненного, судорогой сводившего мои мышцы и все нутро, покуда я карабкался
по веревочной лестнице, торопливыми рывками подтягиваясь со ступеньки на
ступеньку, скользя по обшивке борта."
Неужели стоило таких трудов забраться на высоту всего лишь 1,8 м (практически рост человека)?
5.7
Но больше всего мне не понятно, зачем Богдановскому надо было
менять "дюймы " на "пяди
". Вроде бы "пяди " — достаточно известная мера длины. Выстраивалась бы такая цепочка "мили", "футы",
"дюймы". Хоть это и
не то, что в оригинале но все же какая-то система просматривалась бы. К тому
же, при замене "дюймов" на "пяди"
(как и следовало ожидать) возникли некоторые казусы.
Для справки: дюйм (исп. "pulgada") = 2,54 см;
пядь (исп."palmo") = 20 см.
Вот наглядный пример:
Pérez-Reverte: "–Jerónimo... –susurró
Alatriste.
Al oír su nombre, pronunciado a
tres pulgadas escasas de la cara, Garaffa se sobresaltó como si
acabase de recibir una bofetada. El capitán, sin apartar el rostro, se
mantuvo unos instantes inmóvil y callado, mirándolo desde esa
distancia. Su mostacho casi rozaba
la nariz del prisionero.|
Перевод Богданоаского:
"— Джеронимо… — почти шепотом произнес
капитан.
Услышав свое имя, прозвучавшее в трех пядях от лица, тот дернул
головой, как от пощечины. Алатристе, не отстраняясь,
еще несколько мгновений неподвижно и молча смотрел на генуэзца в упор, почти
касаясь его носа усами."
Богдановский нашел простой метод перевода одних единиц измерения в другие — просто вместо "дюймы" пишет "пяди", ничего не пересчитывая. А разница-то приличная, и в некоторых случаях
возникает анекдотичная ситуация.
3 дюйма = 7,6
см; 3 пяди = 60 см.
На расстоянии 60 см почти касаться чужого носа своими усами — это круто! Какие же усы (или какой же
нос) надо иметь?!
Но скорее всего Богдановский
просто перепутал "дюймы" ("pulgadas") и "пяди"
("palmos")
5.8
Вот еще один пример:
Pérez-Reverte:
"Dejándome caer despacio sobre el
costado sano, metí un dedo en la herida para comprobar lo honda que era.
No pasaba de dos pulgadas,
calculé: el coleto de ante había amortizado de sobra los veinte
escudos del precio."
Перевод Богдановсого:
"Перевалившись на здоровый бок,
я ощупал рану, силясь определить, насколько она глубока. Не больше двух пядей, спасибо замшевому колету,
смягчившему удар — не зря уплатил я за обновку двадцать эскудо."
Чего там щупать! По милости Богдановского насквозь проткнули парнишку (ведь 2
дюйма = 5 см, а 2 пяди = 40 см). Но он все-таки выжил!
6. Приветы от писателя и от переводчика
Следующий фрагмент интересен тем, что — как мне кажется —он содержит "приветы"
как от Богдановского,
так и от Артуро Переса-Реверте.
Perez-Revete:
"Aparte de los mentados, y según
conocí por sus buenos o malos nombres de allí a poco, estaban presentes...
un jienense rubicundo, barbudo y
sonriente, de cráneo afeitado y fuertes brazos, que tenía por
nombre Juan Eslava, y era notorio rufián de cantoneras sevillanas
–vivía de cuatro o cinco, y las cuidaba como a hijas, o casi–, lo que
justificaba su apodo, ganado en buena lid: el Galán de la Alameda."
Перевод Богдановского:
"Помимо перечисленных мною, в строю были
также следующие персоны, чьи полученные при крещении имена, равно как и
заслуженные воровской жизнью клички, я вскоре узнал. ...бритоголовый, рыжебородый, вечно улыбающийся парень с могучими
ручищами, знаменитый севильский сутенер по имени Хуан-Славянин, живший
за счет четырех или пяти девиц, которых пестовал едва ли не как родных дочек —
вот-вот: «едва ли не», да не вполне!"
6.1
Сначала
рассмотрим "привет" от Богдановского.
Мне кажется, к фирменным "приколам" Богдановского
можно отнести присвоение этому колоритному типу имени (прозвища) "Хуан-Славянин".
В тексте же совершенно ясно сказано, что этого человека звали Хуан Эслава (tenía por nombre Juan Eslava) – это его имя и фамилия. Богдановский "переводит" фамилию (Eslava), причем не
точно, так как "Eslava" – это женский род (славянка,
славянская), а славянин – это
"eslavo".
Но здесь вообще просто совпадение написания испанской
фамилии (Eslava) и слова "eslava".
Вполне возможно, что эта фамилия происходит от названия городка Eslalva, что в Наварре.
Правда, сейчас его трудно назвать даже городком, так как его население в 2017
г. составило всего 118 человек, но этот поселок (назовем его так),
расположенный в 56 км от Памплоны, имеет давнюю историю. Впервые он был
упомянут в XIII веке, а
ранее там находилось древнее римское поселение. В Средние века там стоял
большой замок, и это было важное место на севере Испании. В общем, выходцы из
этого славного местечка вполне могли иметь фамилию "de Eslava" или
просто "Eslava". И такая фамилия в Испании
встречается не редко. Например, там есть такой писатель Eslava, пишущий исторические романы.
Кроме того, в романе Переса-Реверте чуть ниже ясно
говорится, какое у этого персонажа на самом деле было прозвище (su apodo, ganado en buena lid: el Galán de la Alameda). То есть его прозвище – el Galán de la Alameda.
Слово
"galán" имеет такие значения:
galán -1) красивый, интересный мужчина;
красавчик; 2) дамский угодник; донжуан; 3) ухажёр, хахаль; 4) (герой-)любовник
(актёрское амплуа).
Вполне
подходяще прозвище для сутенера, или как пишет дон Артуро: "...lo que justificaba su apodo, ganado en buena lid", то есть "...что полностью оправдывало его вполне заслуженное прозвище".
Это прозвище можно было бы перевести, например, как "Красавчик с Аламеды". Что такое Аламеда? Это такой бульвар в Севилье,
существующий с XVI века, где любили
прогуливаться жители города, и где, видимо, этот Хуан – так не кстати названный Богдановским "славянином" – выгуливал своих девиц.
Почему я считаю это не
ошибкой, а сознательным "приветом"
от Богдановского
? Ну просто потому что выбросить из текста кусок, где говорится о настоящем
прозвище и "перевести" фамилию, можно только сознательно. И далее в
переводе романа у Богдановского
этот Хуан-Славянин все время так и
именуется, вызывая только недоумение своим прозвищем.
6.2
А теперь посмотрим, кому здесь передает привет дон
Артуро.
Я уже вскользь заметил, что в Испании есть такой
писатель Eslava.
Его полное имя и фамилия – Juan Eslava Galán, он родом из Хаена,
то есть, как и герой Переса-Реверте, – "un jienense" (кстати,
Богдановский эту деталь в переводе опускает), его вторая фамилия (Galán) является
частью прозвища персонажа романа, ну и, наконец, он лыс и бородат.
(см. https://es.wikipedia.org/wiki/Juan_Eslava_Gal%C3%A1n)
Такое совпадение множества деталей, конечно, не
случайно. Мне кажется, этот персонаж – привет автора этому писателю. Остается понять,
что это – дружеское подтрунивание или издевательский шарж?
Материалы в Интернете не оставляют сомнений – эти писатели друзья: они
часто выступают вместе, комплиментарно отзываются
друг о друге и т. п.
Так что это просто шутка, дружеский
"привет" от дона Артуро. Но полный
его смысл понимает, наверное, только адресат.
Итак, что мы имеем в итоге? "Привет"
автора не понят, уничтожен и в переводе заменен на странного персонажа по
прозвищу "Хуан-Славянин".
У переводчика есть неоспоримое преимущество перед автором – последнее слово всегда за ним. Вот только как он
этим пользуется?
7. Особенности оплаты труда головорезов
7.1
Вот небольшой
фрагмент.
Pérez-Reverte:
"–¿Hay
pecunia?
–Mucha.
–¿Con señal (задаток)?
–Cinco (пять) piezas
de a dos caras.
Silbó el otro entre
dientes, admirado.
–Vive Dios que me acomoda;
porque los precios de nuestro oficio,
señor capitán,
están por los suelos... Ayer mismo vino a verme alguien que
pretendía una mojada al querido de su legítima por sólo treinta
(тридцать) ducados... ¿Qué os parece?
–Una vergüenza."
Перевод Богдановского:
"– И что же – хорошо
заплатят?
– Более чем.
– То есть?
– По три
«двуспальных» на рыло.
Хуан восхищенно
присвистнул сквозь зубы:
– Богом клянусь, мне это подходит! В нашем ремесле,
капитан, расценки упали ниже некуда… Не далее как вчера некий хмырь за то, чтобы я прикончил поклонника его благоверной,
предлагал мне всего лишь двадцать
дукатов… Ну, статочное ли это дело,
а?
– Срам."
Итак, что мы имеем?
1) Вопрос ¿Con señal? (Задаток будет?) Богдановский переводит как (То есть?).
2) "Пять" ("cinco")
зачем-то заменяет на "три".
3) "тридцать" ("treinta")
дукатов превратились в "двадцать".
4) Ну и любимое слово Богдановского – статочное.
По
переводу Богдановского получается, что им
собирались за все заплатить "по три «двуспальных» на рыло", то есть по три дублона каждому. Но что такое дублон? Вообще-то это тип монет, номинал
у которых в течение времени их использования был разным. Первые дублоны были по два дуката, затем
появились дублоны по четыре дуката и, наконец, (они и фигурируют в романе) вошли
в обращение дублоны по восемь дукатов. Но даже в этом случае 3 дублона – это всего 24 дуката.
Тут товарищ жаловался, что ему (по Богдановскому)
предложили 20 дукатов за то, чтобы он пырнул какого-то обывателя. А тут
ему обещают 24 дуката за штурм корабля с золотом, который защищают такие же
головорезы, и он, извините, чуть ли не писает от радости. Явно же, что тут
что-то не так.
На самом деле, это был только задаток ("la señal")
– чего Богдановский в переводе не отразил. Кроме
того, в другом месте романа говорится, что Капитан
Алатристе получил задаток на всех (примерно две
дюжины бойцов) в размере 50 дублонов (400 дукатов), а после успешного
завершения операции ему обещали выдать (и выдали) еще в 6 раз больше, то есть
300 дублонов (или 2400 дукатов). Таким образом в среднем каждый (кто выжил)
получил более 200 дукатов. Это уже неплохие деньги.
7.2
Пожалуй, продолжу
тему оплаты труда севильских головорезов XVII века. Ну и еще попутно кое-какие мелочи.
Pérez-Reverte:
"–¿Y
qué hay de nuestros heridos? –preguntó Ginesillo el Lindo.
–Bajarán con nosotros
y serán atendidos en tierra. Allí cobraremos
todos, y cada mochuelo a su olivo.
–¿Y si hay muertos?
–el Bravo de los Galeones
sonreía con su
cara acuchillada–...
¿Se cobra suma fija, o repartimos
al final?
–Ya veremos."
Перевод Богдановского:
"– А с
нашими ранеными что? –
спросил Хинесильо-Красавчик.
– Заберем
с собой на берег – там им окажут помощь. И расплата
– там же.
— А
вот насчет убитых… — Галеон улыбался во все свое изборожденное рубцами
лицо. – Нам заплатят, так
сказать, аккордно или же долю убитых разделят на всех?
– Там
видно будет."
Что можно отметить?
1) Словечко "расплата" немного смущает. Конечно,
у него есть значение "результат от
расплатиться". Но сейчас, мне кажется, чаще говорят "расчет"? А "расплата" звучит как-то зловеще и
угрожающе.
2) Прозвище "el Bravo de los Galeones" все же точнее было бы перевести как "Храбрец-с-Галеонов",
а не просто "Галеон". "Галеон" – это просто корабль, а этот персонаж служил на галеонах и, видимо,
отличался храбростью.
3) А вот это выражение Богдановский проигнорировал (а мне оно
нравится, да и текст кое-что потерял): "y cada mochuelo a su olivo"; буквально оно означает "и каждый сыч – на
свою оливу"; смысл
здесь такой: "и по
домам", "и разбегаемся".
4) Ну и наконец "заплатят аккордно".
Пожалуй, в принципе, можно
сказать, что для группы Капитана Алатристе по
сути применялся именно такой способ оплаты. Но все-таки это "заплатят аккордно" в устах
персонажа из Севильи XVII века звучит как-то
странно (или это только мне так кажется?).
В общем, рассматриваемый
фрагмент, на мой взгляд, можно было бы перевести примерно так:
"– А с
нашими ранеными что? –
спросил Хинесильо-Красавчик.
– Заберем
с собой на берег – там им окажут помощь. Там же каждый
получает свою долю, – и разбегаемся.
– А
ежели кого убьют… – Храбрец-с-Галеонов
улыбался во все свое изборожденное рубцами лицо. – Их
долю тоже поделим, или же каждый получит только свое?
– Там
видно будет."
8. Это выражение такое
Немного
о переводе некоторых идиоматических выражений.
8.1
Pérez-Reverte:
"–Ya lo
veis, capitán –añadió el poeta–. Una vez más, no
queda sino batirse... Aunque esta vez yo no os acompañe.
Ahora sonreía amistoso y tranquilizador, con
aquel afecto singular que siempre había reservado para nosotros.
–Cada cual –murmuró
Alatriste– tiene su sombra."
Перевод Богдановского:
"– Сами видите,
друг мой, – добавил
поэт. – Снова придется
подраться… Только на этот раз меня с вами не будет.
Он улыбался дружелюбно и успокаивающе, с той
особой ласковостью, которую всегда приберегал для нас."
– Что ж
поделать, – пробормотал Алатристе. – Каждый сам свою тень отбрасывает."
В современных испанско-русских словарях для слова "sombra", к
сожалению, указываются только значения: 1) тень
2) (чаще мн. ч.) темнота; мрак; тьма.
Поэтому, видимо, Богдановский так переводит выделенную фразу, и выглядит это
довольно коряво.
Но в академическом словаре DRAE десятым (!) значением с пометой "разговорное" указывается "судьба", "удача": "sombra - 10. f. coloq.
Suerte,
fortuna."
Это,
конечно, показывает, что в настоящее время это значение встречается редко, но в
XVII
оно, видимо, использовалось. Конечно, не удивительно, что Богдановский не знал такого
значения, но странно, что его не смутила корявость получившейся фразы, и ему не
пришло в голову заглянуть в академический словарь.
Таким образом фразу, адресованную Капитаном Алатристе
Кеведо,
буквально можно перевести как: "У
каждого своя судьба", а лучше, мне кажется, как "каждому свое".
То есть
рассматриваемый фрагмент можно перевести примерно так:
"– Вы уже
поняли, капитан, – добавил
поэт. – Снова придется
подраться... Увы, на этот раз я не составлю вам компанию.
Словно желая нас
успокоить, он улыбнулся – дружески и с той
особой нежностью, с которой всегда относился к Капитану и ко мне.
– Ну что
ж, – пробормотал Алатристе, – каждому свое."
8.2
Pérez-Reverte:
"El trato
no siguió adelante porque Sevilla contraatacó sobornando al
Consejo de Hacienda, y el dictamen final fue que se aceptaba la solicitud si el
dinero no salía de las contribuciones de los ciudadanos, sino del
peculio particular de los veinticuatro magistrados municipales que
pretendían el escaño. Pero
lo de rascarse el propio bolsillo era ya harina de otro costal, así
que la corporación jerezana terminó por retirar la solicitud."
Перевод Богдановского:
"Сделка, однако, не состоялась, ибо Севилья
подмазала кого надо в Совете, и тот вынес решение — прошение может быть
рассмотрено, только если пресловутые дукаты являются не доброхотными даяниями
всех горожан, а личными средствами двадцати четырех муниципальных советников,
желавших заседать в Кортесах. А
поскольку по сусекам наскребли мучицы из другого, как говорится, мешка, то
жители Хереса ходатайство свое забрали."
Здесь два идиоматических выражения, и оба Богдановский пытается переводить
дословно. Вернее, он, видимо, не понимает, что это идиоматические выражения, и
даже как-то их объединяет в одну фразу. Хотя эти выражения и интуитивно
понятны, да и довольно известны и распространены даже в настоящее время (это не
архаизмы).
Вот значения этих выражений (по DRAE):
1) "rascarse el propio bolsillo" – букв. "поскрести свой
кошелек". По-русски -- "раскошелиться"(неохотно).
2) "es ya harina de otro
costal" – букв. "это уже мука
другого помола". По-русски – "это уже совсем другое дело", "это уже совсем другой коленкор".
Таким
образом этот фрагмент можно было бы перевести примерно так:
"Сделка, однако, не состоялась, ибо Севилья
подмазала кого надо в Совете, и тот вынес решение –
прошение может быть рассмотрено,
только если пресловутые дукаты являются не доброхотными даяниями всех горожан,
а личными средствами двадцати четырех муниципальных советников, желавших
заседать в Кортесах. А поскольку самим
раскошеливаться – это уже совсем другое дело, то жители Хереса ходатайство свое забрали."
8.3
Pérez-Reverte:
"Por
supuesto, la visita no tiene carácter oficial, y Olmedilla carece de
título o autoridad que pueda mostrar –Guadalmedina enarcó las
cejas, irónico– así que es probable que el genovés se llame a sagrado."
Перевод Богдановского:
"Разумеется, визит будет, так сказать,
неофициальный, ибо у нашего счетовода нет ни власти, ни полномочий, а потому не
исключаю, – граф иронически вздернул бровь, – что
генуэзец позовет на выручку своих
покровителей."
Здесь неверно понято и переведено
идиоматическое выражение "llamarse a sagrado". Правда, это
выражение, действительно, не простое и довольно старинное, а популярным (да и
понятным) его можно считать только для Испании XVI-XVII вв.
Но при желании в интернете
все можно найти. Вот, что говорится про это выражение на одном испанском сайте
(перевод мой):
"Мы
используем это немного странное выражение в отношении того, кто делает вид, что
не понимает о чем речь и игнорирует просьбы или требования. Его происхождение
восходит к Средним векам и основано на жаргоне, использовавшимся преступниками
во времена испанского Золотого Века. В то время (XVI-XVII века) существовало
правило, что беглый преступник мог укрыться в церкви или монастыре, и никто не
имел права его там схватить. На жаргоне самих преступников "llamarse a sagrado (andana)" означало иметь возможность оставаться
глухим к требованиям и угрозам преследовавших их альгвасилов
– то есть быть в безопасности в святом месте
("lugar sagrado"), в котором они укрылись."
Таким образом это выражение можно перевести как: "сделать вид, что не понимаешь о чем речь",
"прикинуться дурачком",
"притвориться глухим" и т.
д. и т.п.
С учетом
этого рассматриваемый фрагмент можно перевести примерно так:
"Разумеется, визит будет, так сказать,
неофициальный, ибо у нашего счетовода нет ни власти, ни полномочий, а потому не
исключаю, – граф иронически вздернул
бровь, – что генуэзец может прикинуться дурачком
и сделать вид, что он не понимает, о чем
речь".
9. Слова, слова, слова...
Некоторые отдельные слова
переведены почему-то не правильно.
9.1 "Imprescindible"
Pérez-Reverte:
"Muchos naturales de otros países
habían logrado establecerse, y con su tenacidad y su trabajo eran ahora imprescindibles."
Перевод Богдановского:
"Выходцы из чужих краев благодаря своему
упорству и трудолюбию достигли здесь такого преуспевания, что их теперь не
догнать."
Lingvo:
imprescindible - необходимый; обязательный
Очевидно,
что здесь "imprescindibles"
означает "незаменимые", то
есть "без которых нельзя обойтись".
Тогда получается:
"Выходцы
из чужих краев благодаря своему упорству и трудолюбию стали здесь просто
незаменимыми, без них уже не обойтись."
Вроде
бы обычное слово, но вызывает у профессионалов сложности.
В
связи с этой неточностью Богдановского мне
вспомнилась одна история с этим же словом.
Далее
идут не совсем относящиеся к теме личные воспоминания.
Когда я учился на курсах, нам дали
несколько выражений, используемых для передачи понятия необходимости. Таких
выражений несколько, но сейчас имеет значение, что среди них было такое –
"es imprescindible"
("крайне необходимо, обязательно").
Оно выражает крайнюю степень необходимости и обязательности – это то, без чего не обойтись.
И вот уже после
окончания курсов во время совещания с
кубинцами один из них употребил это выражение – "es imprescindible".
Работавший на том совещании профессиональный переводчик, услышав его, вдруг
запнулся, переспросил, но даже когда кубинец повторил, он молчал, и я понял,
что он просто не знает этого выражения. Тогда я подсказал, что это означает
"крайне необходимо, обязательно",
то есть "es muy necesario". Кубинцы
закивали, а переводчик, решив, видимо,
сгладить неловкость, пошутил: "Ну
так бы и сказали".
И вот я сейчас
подумал: "Что же получается? Богдановский (выпускник ЛГУ) этого слова не знает, и тот
устный переводчик (тоже выпускник какого-то университета) тоже не знал. Может надо
что-то в университетах подправить? Включить в программу слово "imprescindible".
Я еще раз с
благодарностью вспомнил своего преподавателя на курсах, дававшего нам то, что
некоторые его коллеги считали излишним. Их любимой фразой была: "Зачем вы им (то есть нам) это даете – это же
не филфак?" (между прочим, все они были преподаватели филфака ЛГУ). Он
им резонно отвечал: "А кто знает,
что придет в голову этим носителям? Они
(то есть мы) должны быть ко всему готовы."
И действительно, для
себя, конечно, можно ограничиться и стандартным "es necesario",
но носитель может сказать и "es obligatorio", и "es indispensable", и "es menester",
и "es imprescindible".
Тем болeе,
что между ними есть некоторые различия: "es imprescindible"
и "es indispensable" – более категоричны, а "es menester"
– более формально), а еще есть "hace falta",
"se necesita",
etc. И
что тогда? Пенять носителям, что те не повторяют все как попугаи "es necesario"?
Но, конечно, говоря
серьезно, эти два случая – просто
совпадение, по которому нельзя судить о качестве обучения испанскому языку в
наших университетах. Надеюсь, профессионалы на меня не обиделись.
9.2 "Impasible"
Pérez-Reverte:
"El conde
duque seguía hablándole al oído, y mientras el Austria,
adelantado el labio, escuchaba impasible,
sus ojos de un azul desvaído se posaron en el capitán Alatriste."
Перевод
Богдановского:
"Министр продолжал что-то нашептывать его
величеству, а оно, величество это, еще сильнее оттопырив выпяченную губу – родовую
примету всех Габсбургов – слушало, выказывая все
признаки нетерпения, но не сводя водянисто-голубых
глаз с лица капитана Алатристе."
Здесь, видимо,
переводчик перепутал слова "impasible" (невозмутимый, бесстрастный, равнодушный, безучастный) и "impaciente"
(нетерпеливый, беспокойный).
Вообще-то,
судя по описанию в романе, король Филипп IV был
флегматик (по крайней мере, так выглядел на публике) и смотрел на подданных
равнодушно и безучастно.
Так
что на самом деле никаких признаков нетерпения не было. Ну и Богдановский еще кое-что присочинил.
Получается
следующее:
"Граф-герцог продолжал что-то нашептывать на
ухо, а австрияк бесстрастно слушал, выпятив нижнюю губу и не сводя водянисто-голубых глаз с капитана Алатристе."
10. "Хрупкое стекло"
Pérez-Reverte:
"–¿A
quién pertenece el oro? –preguntó Alatriste.
–Ese punto es vidrioso. De una parte está el duque de Medina
Sidonia, que organiza la
operación, pone el barco y se lleva los mayores beneficios.
También hay un banquero de Lisboa y otro de Amberes, y algunos
personajes de la Corte... Uno de ellos parece ser el secretario real, Luis de
Alquézar."
Перевод Богдановского:
"– Кому же
принадлежит это золото? –
осведомился Алатристе.
– Ну тут и
гадать нечего. Прежде
всего – герцогу де Медина-Сидония:
он организовал всю операцию, снарядил корабль и получит самый большой доход.
Затем – двоим банкирам: один из Лиссабона, другой – из Антверпена… Еще кое-кому из придворных. Среди них,
судя по всему, – Луис де Алькесар, секретарь его величества."
Основное значение слова "vidrioso" – "стекловидный;
стеклообразный", и поэтому, видимо, Богдановский решил, что в переносном
смысле это означает "прозрачный,
ясный". Но "стеклообразный"
– это больше
о хрупкости, то есть – в
переносном смысле – о деликатности
какого либо дела.
Lingvo: vidrioso – 4) /о
вопросе/ тонкий; деликатный; щекотливый
Так что тут не все так ясно, а скорее наоборот – не ясно.
Поэтому в тексте и есть "de
una parte", то есть "с одной стороны", а далее
говорится, что есть и другие стороны вопроса.
Таким
образом получается:
"– Кому же
принадлежит это золото? –
осведомился Алатристе.
– Это вопрос
деликатный. С одной
стороны – герцогу де Медина-Сидония: он организовал всю операцию, снарядил
корабль и получит самый большой доход. Но есть еще два банкира: один из
Лиссабона, другой – из Антверпена… А еще
кое-кто из придворных. Среди них, судя по всему, – Луис де Алькесар, секретарь
его величества."
11. Каламбур некстати
Известно
пристрастие Богдановского к каламбурам: он их
вставляет, где только можно; каждое слово, которое можно как-то обыграть в
каламбуре, будет обыграно. Но часто это не делает текст лучше – иногда речь
персонажей от этого только проигрывает, становится неестественной.
Вот,
например, особенностью Капитана Алатристе
является его немногословность. Об этом в романе прямо говорится и не раз, да и
сама его манера изъясняться говорит сама за себя. А Богдановский
иногда делает его неестественно многословным
– и
все ради какого-нибудь каламбура сомнительного качества.
Вот характерный
пример.
Pérez-Reverte:
"–¿Y
qué pasará –se decidió por fin– si a vuestra merced,
capitán, le pasa algo.
Alatriste no se movió
bajo el chapeo que le ocultaba las facciones.
–En tal
caso –dijo– el Niklaasbergen ya no será asunto mío."
Перевод Богдановского:
"– Что будет в том
случае, если с вами, капитан, что-нибудь случится?
Алатристе, не шевельнувшись и не сдвигая шляпу, закрывавшую
ему лицо, ответил:
– Что
будет, не знаю. А вот чего не будет, могу сказать определенно: дела мне – до «Никлаасбергена»."
В оригинале
никакого каламбура нет и Алатристе отвечает, как всегда, кратко. А у Богдановского,
чтобы выстроить каламбур, он произносит целую тираду. Это не естественно для
немногословного старого солдата – человека, предпочитающего слову дело.
Почему бы
не перевести коротко и просто как в
тексте?
"– А что будет, если с
вами, капитан, что-нибудь случится?
Алатристе, не шевельнувшись и не сдвигая шляпу, закрывавшую
ему лицо, ответил:
– Тогда мне
будет не до «Никлаасбергена»."
12. "Этого нам только не хватало"
Pérez-Reverte:
"A mi
espalda oí la voz de Saramago el Portugués, recitando bajito:
Porem eu cos pilotos na arenosa
praia, por vermos em que parte estou,
me detenho em tomar do sol a altura
e compassar a universal
pintura...
Alguien preguntó
qué diablos era aquello, y el Portugués, sin alterarse,
respondió con su educado acento y sus eses prolongadas que era Camoens,
que no todo iban a ser malditos Lopes y Cervantes, que él antes de
batirse recitaba lo que le salía de los hígados, y que si a
alguien incomodaba Os Lusíadas tendría
mucho gusto en acuchillarse con él y con su santa madre.
–Éramos pocos y parió el Camoens –dijo alguien.
No hubo más
comentarios, el Portugués continuó entre dientes con sus versos,
y seguimos camino."
Перевод Богдановского:
"Позади раздался голос Сарамаго-Португальца,
еле слышно читавшего:
Передо мной приборы разложили,
Я высоту стал солнца замерять,
Спеша найти с усердьем неизменным,
Тех мест расположенье во Вселенной.
– Что это за бред? – осведомился кто-то, и португалец, нимало не
обидевшись, объяснил, несколько гнусавя и подсвистывая на согласных, что на Лопе и Сервантесе свет клином не сошелся, есть еще и Кэмоинш, а сам он, Сарамаго,
перед схваткой всегда повторяет эти строки, идущие у него из глубины души, а
кому не пришлись по вкусу «Лузиады», тот может
отправляться к такой-то и такой-то матери.
– Передо
мной приборы разложили, а мы на вас с прибором положили, — вполголоса
откликнулся кто-то.
Иных
комментариев не последовало, и Сарамаго продолжал
бормотать себе под нос бессмертные октавы."
Здесь
описывается, как группа Капитана Алатристе выдвинулась, чтобы погрузиться на баркас и
поплыть по реке Гвадаркивиль
к кораблю, который надо было захватить. Среди этих бойцов был один португалец,
который продекламировал строки из известной поэмы "Лузиады" знаменитого
португальского поэта Камоинша.
В ней описывается плавание Васко да Гамы,
открывшего морской путь в Индию.
Наиболее интересная с точки зрения перевода фраза это: "Éramos pocos y parió Camoens ".
Вообще-то в испанском языке есть такая поговорка: "éramos pocos y parió la abuela",
которую буквально можно перевести как "мало
нас было, так тут еще и бабушка родила".
Общий ее смысл такой: было много ("мало" здесь говорится с иронией) чего-то (обычно неприятного),
а тут еще добавилось. Чаще всего она употребляется, когда где-то собралось
много народа, становится тесно и некомфортно, а тут неожиданно еще приходят
люди. В более общем смысле она означает, что к череде неприятностей добавилась
еще одна. Ну и наконец, она может употребляться просто для выражения досады и
удивления. Тогда ее можно перевести как "этого нам только не хватало".
Учитывая, что Сарамаго-Португалец
цитировал поэму Камоинша
о мореплавателях, отправлявшихся в путь от берегов Тахо, а затем говорил,
что Камоинш
ничуть не хуже испанских классиков, то
фразу "Éramos pocos y parió Camoens", мне кажется, можно понять в том смысле, что им тут "только Камоинша не
хватало".
Конечно, это один из возможных вариантов перевода. Но перевод
Богдановского
этой фразы вообще не имеет ничего общего с оригиналом. У него на объяснения
португальца кто-то выдал комментарий, в какой-то мере его передразнивающий:
"Передо мной приборы разложили, а мы на вас с прибором положили." (Ох, уж эта непреодолимая тяга к
каламбурам!)
Это выглядит, на мой взгляд, немного пошловато да и просто
глуповато. А также странновато, так как после такого хамского комментария
португалец нисколько не обиделся и просто "продолжил бормотать себе под нос бессмертные октавы". А ведь
чуть ранее он предлагал недовольным цитируемыми им стихами подраться ("acuchillarse"), – Богдановский
это из перевода просто выкинул, – или идти к такой-то матери.
То есть
можно было бы, мне кажется, перевести примерно так:
"Позади раздался голос Сарамаго-Португальца,
еле слышно декламирующего:
"Передо
мной приборы разложили,
Я высоту стал солнца замерять,
Спеша найти с усердьем неизменным,
Тех мест расположенье во Вселенной."
– Это что еще за бред? – осведомился кто-то, и португалец, нимало не
смутившись, объяснил, в своей интеллигентной манере и присвистывая, что на Лопе и Сервантесе свет клином не сошелся, есть еще и Кэмоинш, и сам он, Сарамаго,
перед схваткой всегда повторяет эти строки, идущие у него из глубины души, а
кому не пришлись по вкусу «Лузиады», тот может
подискутировать с ним на шпагах или отправляться к такой-то матери.
– Нам
только Камоинша тут не хватало, – вполголоса откликнулся кто-то.
Иных
комментариев не последовало, и Португалец продолжил бормотать себе под нос
бессмертные октавы, а мы продолжили путь."
***
В
заключение можно сказать, что эта книга переведена в том же ключе, что и предыдущие:
в целом, выразительно, хорошо читающемся слогом, и в то же время с обилием несуществующих
каламбуров, а также со смысловыми
неточностями из-за неверно понятых реалий и значений некоторых слов и
выражений.
***
На данный
момент это последний обзор переводов романов из серии о "Капитане
Алатристе". Обзор переводов остальных
романов ("Кавалер в желтом колете",
"Корсары Леванта" и "Мост
Убийц") планируется выполнить позднее.